Земля

[arpad]

За то, что на свете я жил неумело,
За то, что не кривдой служил я тебе,
За то, что имел небессмертное тело,
Я дивной твоей сопричастен судьбе.

К тебе, истомившись, потянутся руки
С такой наболевшей любовью обнять,
Я снова пойду за Великие Луки,
Чтоб снова мне крестные муки принять.

И грязь на дорогах твоих несладима,
И тощая глина твоя солона.
Слезами солдатскими будешь xранима
И вдовьей смертельною скорбью сильна

Некоторые стихи все же нельзя оторвать от автора. С подписью "Самойлов" или "Симонов" это было бы выспренно и фальшиво. Но снизу стоит Арсений Тарковский 1944 - и все становится на место.

Comments

[asyasyai.livejournal.com]

как здорово....

Ты прав, я знаю, но:

[hlivkie-shorki.livejournal.com]

Не трогай Самойлова!

[arpad.livejournal.com]

В плохие времена нельзя быть просто хорошим поэтом. Дрянь снаружи проникает внутрь.

[ge-m.livejournal.com]

Непонятно. В какие другие времена жил Тарковский? Кажется, в те же самые.

[arpad.livejournal.com]

Тарковский таки большего калибра. И чуточку постарше. Как раз чтобы повзрослеть до черты.

Он сумел, успел стать вне времени. А другие остались внутри.

[petro-gulak.livejournal.com]

А по-моему, в плохие времена нужно быть просто хорошим поэтом. Иначе получится "не поэт, а гражданин", и даже не Рылеев, а Евтушенко. Бродский - не "просто" или не "поэт"?

[arpad.livejournal.com]

Большой поэт всегда встроен в общество косо и криво. Для него это "нормальное" состояние.

Для хорошего поэта это невозможно. Дело не в гражданской позиции. Дело в принадлежности поэта обществу. Дело в том что стихи пишутся о жизни, а жизнь оказывается несчастливая, кривая, опустошенная.

[hlivkie-shorki.livejournal.com]

Непонятны нам сыновья и дочери,
До чего дожили!
Нам не верят дочери с сыновьями,
Зря мы разливаемся соловьями.

Говорят: как же вы допустили?
Как спокойно спать могли в постели?
Как же вы себе не опостылели?
Неужели вы совсем опустели?

Мы в постели глаз не смыкали,
Слушали, стрельнет ли дверь в подъезде.
Лишь в окопе мы спокойно спали,
Подложив под голову созведья.

Жили мы и разно и розно,
Так, что часто о себе не помнили.
Родились мы рано или поздно.
Жаль, от пули вовремя не померли.

И чернили мы себя дочерна,
Хоронили себя заживо в яме.
Знали: не поверят нам сыновья и дочери,
Не простят нас дочери с сыновьями.

Давид Самойлов

[arpad.livejournal.com]

Настоящие литераторы от ненастоящих отличались не отсутствием ритуальных формул, но тем, что у ненастоящих заклинания составляли содержание работы, а у настоящих — сопровождение. Мы наловчились сквозь заклинания видеть и оценивать мысль (если она есть). Мы забываем, что свежий глаз, свежий ум воспринимает иначе: его мутит сразу. Они могут проглядеть правду, но — сами взращенные на фальшивых тонах — их-то они узнают безошибочно и отворачиваются со скукой. (с) Лидия Гинзбург